Завод № 4 и его обитатели
Завод № 4, или Кайский целлюлозный завод, - одно из крупнейших предприятий бывшего Кайского района. Завод располагался на левом берегу реки Малый Созим в 21 километре от железнодорожной станции Фосфоритной и в 72 километрах от города (в то время – посёлка) Кирс. Интересна история возникновения и первые 10-15 лет жизни этого завода, по которой можно вычислить и историю любой стройки тех лет.
В июле 1938 года руководством ГУЛАГ и НКВД была выбрана и утверждена площадка для строительства завода, в августе того же года она была утверждена Наркоматом внутренних дел СССР. В том же месяце на площадке начались подготовительные работы, был заготовлен лес для строительства и протянута ветка к основной железнодорожной линии. Но 18 сентября 1938 года лесной пожар уничтожил эту ветку и 20 000 куб. м древесины. Строительство началось заново. Выбор места для завода был не случаен. Вокруг – сырьевая база: лес. Дешёвая рабочая сила предполагала и быстрое и дешёвое строительство. Само название завода – Особый завод № 4 Вятлага НКВД и звание его первого директора Гладкова – майор милиции, позволяли угадать, кто был этой дешёвой рабочей силой. Конечно, осуждённые. Завод был пущен в эксплуатацию в конце августа 1939 года, а к февралю 1940 года выпустил 574,1 т облагороженной целлюлозы и 895,8 т небелёной. На момент приёмки завода (7 января 1940 г.) число работающих на заводе составляло 668 человек, из них осуждённых – 355. Были построены и работали древесный, кислотный, варочный, отбельный, отжимный цеха, котельная, оборудованная тремя котлами типа А-5 системы «Шухова-Берлинга» и двумя котлами А-7. Кроме основных цехов были построены скотный двор, свинарник, птичник, планировалось построить утятник, гусятник, инкубатор.
Рядом с заводом началось строительство посёлка для вольнонаёмного состава. Первоначально посёлок состоял из шести двухэтажных восьмиквартирных домов для персонала и двухквартирного дома для дирекции. Здание, планировавшееся под магазин, было переоборудовано под школу с четырьмя классными комнатами и четырьмя жилыми комнатами для персонала. К 1940 году были построены баня, два овощехранилища, спортивная площадка с летней сценой (правда, летняя сцена вскоре была переоборудована под магазин). Заводу Вятлагом была передана пекарня. Завод построили в сжатые сроки, но приняли с некоторыми недоделками. К примеру, сток промышленных и фекальных отходов осуществлялся без очистки в реку Малый Созим, но позднее планировалось построить очистные сооружения, до которых так и не дошли руки. В апреле 1940 года были введены в строй машинный зал, цех водоснабжения, ремонтно-механическая мастерская транспортный цех и кузница. В январе 1940 года на заводе появилась техническая библиотека, и первым её библиотекарем стал осуждённый Камерницкий. Расконвоированные осуждённые за любую провинность могли оказаться под конвоем или в изоляторе. Так, за опоздание на работу кладовщик Нагорный был отправлен в изолятор, а столяр Рюмин переведён на конвойное содержание. С апреля 1940 года завод стал называться Сульфатно-целлюлозным заводом № 4 Главцеллюлозы Наркомлеса СССР. На смену майору милиции Гладкову прибыл гражданский директор Станкевич, но количество осуждённых от смены директоров не убавилось. В августе 1940 года на заводе создаётся ОТК. В 1942 году подсобное хозяйство завода приобрело значительную роль – ему были переданы портняжная и сапожная мастерские, цех по переработке известкового камня в известь, цех по производству древесного угля, были организованы сбор и заготовка грибов и ягод на зиму. За счёт подсобного хозяйства на заводе рабочих всех категорий кормили два раза в день, а передовиков и стахановцев кормили обедом из трёх блюд. Кроме картофеля, в подсобном хозяйстве выращивали капусту, помидоры, турнепс, табак.
Война внесла свои коррективы, и с 11 августа 1942 года на заводе вводятся обязательные сверхурочные работы. Ужесточилась и дисциплина труда. Рабочим, совершившим прогул, до вступления в силу решения суда на 200 граммов урезалась дневная пайка хлеба. В 1943 году вводится в эксплуатацию цех кормовых дрожжей. В 1942-1943 г.г. текучесть кадров на заводе происходила по трём причинам: уход в РККА, привлечение к суду, увольнение по состоянию здоровья. Туберкулёзом болели и осуждённые, и вольнонаёмные работники. В 1943 году на завод систематически при бывают сосланные из Казахстана немцы, только 25 мая 1943 года их прибыло 253 человека. Подавляющее большинство – женщины. Свою трудовую деятельность они начали на лесозаготовках, на погрузке, в подсобном хозяйстве. В приказе директора завода о премировании за хорошую работу в сентябре из 25 премируемых работников лесобиржи 24 были немки. Женщины-немки периодически направлялись в командировку в Вятлаг.
Хотелось бы подробнее описать судьбу этой категории работников завода № 4. По всей вероятности, все немцы Поволжья на вопрос: «А где вы были в 1941 году?» могли незамедлительно отвечать: «Где, где? В Караганде!» Жили-были немцы, работали себе (большей частью в колхозах) и, скорее всего, работали хорошо, так как почти в каждой автобиографии было написано, что жили они хорошо. И вдруг, ни с того ни с сего, погрузили их семьями в вагоны и увезли в эту самую Караганду, то есть в Карагандинскую область. Но и этого властям показалось недостаточно, и вновь эти горемычные семьи, уже начавшие обживаться на новом месте, грузят в вагоны и отправляют в разные места СССР. На сей раз семьи разделяют, и каждого члена семьи отправляют далеко-далеко от других. Например, Лидия Эдуардовна Арльт, родившаяся в куйбышевской области, вместе с мужем и детьми в 1941 году была сослана в Карагандинскую область, а в 1943 году её мужа сослали в Свердловскую область, Л.Э. Арльт – на завод № 4 (Кайский целлюлозный завод), но детей оставили в Караганде. В страшном сне такое не приснится! Только в двух государствах мира могло тогда такое происходить. Мария Францевна Бирке родилась в Чехословакии, в Судетской области. Каким-то образом её угораздило выйти замуж за гражданина СССР, и в 1930 году она вместе с ним приехала на историческую родину мужа. За этот «подвиг» в 1942 году она оказалась в Карагандинской области, а в 1943 году – на заводе № 4. Закончилась война, ей бы искать своего мужа, семью, ан нет – её, инвалида 2-й группы за то, что не могла выйти на работу из-за отсутствия обуви, вновь арестовывают и на этом её следы обрываются… Елена Густавовна Гернзекорн родилась в Тульской области, в 1941 году вышла замуж, работала в колхозе, родила ребёнка. В этом же году её вместе с мужем и грудным ребёнком высылают в Казахстан. Вскоре мужа отправили дальше. Ребёнок умер. В 1943 году Елена Густавовна пополнила ряды работников завода № 4 и только в 1947 году, по причине тяжёлой болезни, ей было разрешено уехать. Среди сосланных на завод № 4 немцев были люди со средним, средне-специальным и высшим образованием, но в самом начале своей трудовой деятельности на заводе они все работали или на лесобирже, или в подсобном хозяйстве. В личном деле Августы Готфридовны Кречман сохранилось заявление, в котором она просит перевезти её из грузчиков на другую работу, так она уже пять лет работает грузчиком на лесобирже и «очень устала». В связи с болезнью ей разрешили уволиться и в 1949 году уехать из своей ссылки.
Голод, отсутствие должной одежды и обуви зачастую становились причиной прогулов, но оправдания в расчёт не принимались, и незамедлительно следовал суд. Война требовала от людей сверхъестественных усилий, и с февраля 1944 года начальники отделов и цехов завода были переведены на казарменное положение. В силу обстоятельств и детский сад был переведён на круглосуточное пребывание в нём детей. По рациону детям полагалось в месяц: 1500 г мяса, 500 г жиров, 10 л молока, 150 г сметаны, 600 г творога, 15 шт. яиц, 7-8 кг овощей и картофеля, а также 300 г хлеба в сутки.
С мая 1946 года людям, разлучённым с семьёй, было разрешено уехать. Но если в Кайский район их привезли организованно (если можно так выразиться), то разрешение на выезд получали не все и не сразу. Всеми правдами и неправдами сосланные насильно стремились уехать. Часть их не возвращалась из отпуска, часть пыталась бежать. Как стало известно из приказа директора завода № 4 от 14.01.1947 г., мобилизованные переселенки Анна Борн и Зельма Вертрейсет без разрешения ушли в п. Лесной, а оттуда уехали на поезде до ст. Верхнекамской; посланные за ними в погоню обнаружили на станции ещё и Зельму Кречман, и всех троих привезли в п. Созимский. Приказом директора все они были объявлены дезертирами, а дело о самовольном отъезде было передано в суд. Зельме Кречман повезло больше всех остальных – когда она убежала, в комендатуру пришло разрешение на её отъезд к семье, а судьбу остальных решал суд.
По всей вероятности, бытовые условия, медицинское обслуживание и питание в Кайском районе были ещё более ужасными, чем на целлюлозном заводе, так как в 1947 году район посетил спутник голода и разрухи – сыпной тиф. Вход и выход к заводу были перекрыты, контакт за запредельной стороной посёлка – ограничен. Рабочие и служащие по-прежнему подвергались суду за прогулы, по-прежнему работали на заводе осуждённые и переселенцы. Лишь в 1951 году из приказов директора исчезли слова «дело передать в суд». В 1951 году был закрыт цех кормовых дрожжей. Постепенно на заводе перестали работать осуждённые, большинство немцев уехали к семьям, завод перестал играть роль промышленного гиганта для Кайского района. Исчез и сам Кайский район. А вскоре после перестройки Кайский целлюлозный завод прекратил своё существование, и его документы были сданы в архив.
В.Г. Раченко.
_________________ Кто владеет информацией - тот владеет миром
|